Эта статья представляет собой исследование некоторых психобиологических объяснений эффективности подхода Embodied Leadership™ в повышении личной, а также командной эффективности и удовлетворенности. Результаты недавних исследований проясняют, почему эта методология, которая применяется более 30 лет, так быстро и мощно влияет на качество лидерского присутствия и на способность к эмоциональной саморегуляции и сотрудничеству. Я использую термин «соматический интеллект» для обозначения навыков, которые развивает подход Embodied Leadership™.

Моя задача – объяснить, как и почему развитие соматического интеллекта позволяет сделать переход от хороших мыслей и идей к реальным, новым действиям. Многое еще предстоит изучить, но в этом первоначальном исследовании приведена небольшая часть современных научных данных, подтверждающих, что работа «через тело» является мощным способом развития лидерского потенциала, необходимого для преобразований.

Эти выводы сделаны на основании клинического опыта в сочетании с прочтением популярной литературы по нейронаукам и другим наукам. Я с нетерпением жду возможности продолжить это исследование с другими членами Института нейролидерства.

Эд Перри уже добился значительного успеха как руководитель – к своим сорока годам он открыл и продал две компании, одну из которых купил Apple. Когда три его доверенных советника, не знакомых друг с другом, в унисон стали рекомендовать ему обучение у Ричарда Строцци-Хеклера в Институте Строцци для развития своего лидерского потенциала, он прислушался к ним. За время своего обучения в Институте Строцци он вступил в должность генерального директора почти обанкротившейся компании, сменил курс и в 10 раз увеличил доход и штат сотрудников по сравнению со своим предыдущим бизнесом. Эду потребовалось менее двух лет, чтобы произвести такие внушительные результаты. Что помогло ему сделать прорыв в своих лидерских способностях, который позволил в прямом смысле в десять раз расширить сферу своих полномочий за такой короткий промежуток времени? Мы еще вернемся к подробностям его истории и разберем этот кейс в конце текста. Пока достаточно знать, что он объясняет свой успех обучением на программе Embodied Leadership™ в Институте Строцци.

В подходе Embodied Leadership™ тело рассматривается как территория для обучения, изменения и преобразования. Большинство лидерских тренингов (а также любых других обучающих программ) опираются на постулат «знание – сила» и ставят своей целью передавать новую информацию. Книги, учителя, идеи, схемы и модели – это хорошие отправные точки для изучения чего-то нового. Проблема в том, что обучение нередко ограничивается этим этапом. И мы сами перестаем учиться: как только мы закрываем книгу, а учитель выходит из аудитории, мы возвращаемся к повседневной жизни, где продолжаем делать все так же, как делали раньше.

Как часто вы обнаруживали, что знаете и понимаете, что нужно делать, но не можете этого сделать?

Многим очень знакомо это чувство бессилия и растерянности. Дело в том, что знакомство с новыми идеями необходимо, но недостаточно для того, чтобы привести нас к действиям. Недавние исследования проясняют, почему так происходит, и какие ограничения есть у чисто интеллектуального подхода к обучению.

Часто бывает, что у человека есть устойчивая привычка, черта характера или образ действий, которые не позволяют ему достичь своих целей и, кажется, не поддаются изменению. Это может быть склонность к эмоциональным выпадам или к замкнутости. Это может быть постоянная нерешительность в период изменений или привычка бросаться в бой, не дав себе возможности подумать. Возможно, это неспособность четко сказать «нет», в результате чего человек берет на себя больше, чем может осилить, и чувствует себя подавленным. Примеров можно привести очень много.

В чем бы ни заключалась проблема, важно то, что она преграждает вам путь к вашей цели. Существует разрыв между тем, что возможно, и тем, на что вы сейчас способны. Чтобы достичь того, к чему вы стремитесь, необходимо что-то изменить.

Типичная стратегия – поиск новых идей о том, что можно сделать по-другому. Казалось бы, логично: из своего жизненного опыта мы делаем вывод, что понимание – это начало успеха. Чтобы достичь понимания, нужно читать, узнавать истории других людей, перенимать их опыт и осваивать новые модели; можно пройти обучающий курс или обратиться к коучу. Как правило, попытка предпринять новые действия начинается с поиска новой информации, идей и инсайтов. Иногда это работает. Но чаще всего изменения происходит либо слишком медленно или не происходят вообще.

Люди «зацикливаются» на каком-то образе мыслей и действий не потому, что они глупые, слабовольные, неспособные или еще какие-то «не такие», как мы любим себя ругать. Особенно это касается таких лидерских качеств, как способность к эмоциональной саморегуляции, умение выстраивать отношения и сотрудничество. Люди «зацикливаются» из-за того, что наш эмоциональный, социальный и поведенческий интеллект формируется на подсознательном уровне. Следовательно, попытка развивать лидерские способности только на интеллектуальном уровне подобно попытке стрелять из лука, когда у вас нет лука. Может, вы и попадете в цель, но у вас только половина инструментов для того, чтобы все получилось.

Движущая сила изменений и главный инструмент в развитии взрослого человека рождается из того, как мы учимся действовать в жизни. То, как мы справляемся с эмоциями и взаимодействуем с окружающими во многом связано с нашей имплицитной памятью. Эксплицитная память позволяет нам обращаться к фактам, цифрам и прошедшим событиям, а имплицитная память выполняет иную функцию – собирает данные о тенденциях, принципах, паттернах и правилах, которые лежат в основе нашего жизненного опыта. В густом «супе» из наших социальных и эмоциональных переживаний мозг быстро, неосознаваемо и неумолимо вылавливает паттерны, которые диктуют нам, как взаимодействовать с окружающими нас людьми. Подобно тому, как мы учимся говорить, мы не учимся эмоциональным откликам, паттернам поведения и стилям взаимодействия – мы их просто впитываем. «Так же, как мы автоматически начинаем говорить грамматически правильными конструкциями на родном языке, у каждого из нас есть структурированный паттерн взаимодействия с окружающими» (Lewis и др. 2000). Наши способы взаимодействовать настолько же индивидуальны, насколько уникален жизненный опыт каждого из нас.

В первые годы жизни мозг использует для познания мира исключительно имплицитную память. Эмоциональное восприятие и имплицитная память начинают действовать еще до рождения ребенка, задолго до того, как формируется эксплицитная память и язык. (Lewis и др. 2000, Siegel 1999) Это важно для выживания ребенка: правильно понимать эмоциональные сигналы своих опекунов – единственный способ сохранить контакт, который помогает обеспечить его безопасность. К тому моменту, когда сформируется речь, мышление и логика ребенка, он уже научился определенным эмоциональным откликам и паттернам взаимодействия с окружающими.

У каждой системы хранения информации есть физический носитель, будь то чернила и бумага, масло и холст или виниловая пластинка. Физический носитель для человеческой памяти – это клетки и ткани тела. Как и в случае с другими процессами обучения, имплицитная память формируется через укрепление нейронных путей и синаптических связей. В процессе долговременной потенциации нейроны, связанные с эмоциональным и социальным обучением, претерпевают физиологические изменения, в результате которых они с большей вероятностью активируются (Lewis et al. 2000, Sapolsky 2005). Таким образом, раннее эмоциональное развитие способствуют закреплению поведенческих склонностей человека – они буквально встраиваются в тело и мозг. Благодаря имплицитной памяти значимые события перерастают в постоянные телесные паттерны, которые могут как стимулировать, так и сдерживать наше социальное и эмоциональное поведение. Эти паттерны в прямом смысле живут в нас на биологическом, нейронном и клеточном уровне. Наша биология подталкивает нас к определенным стратегиям поведения, которые нас некогда выручили, - информация об этом содержится в имплицитной памяти. То, кем вы являетесь, в буквальном смысле записано в живых тканях вашего тела.

Имплицитная память – чрезвычайно полезный механизм для эмоционального развития. В своем развитии мы стремимся к безопасности и принадлежности, а стратегии, которые мы для этого используем, записаны в структуре нашего тела и существа. Это очень умная и эффективная система для достижения нужного результата. Она позволяет нам выносить сложные суждения без необходимости каждый раз останавливаться и думать об этом. В раннем детстве это позволяет нам выстроить отношения с нашими опекунами таким образом, чтобы получать максимум любви, заботы и защиты. Это необходимо для нашего выживания и благополучия.

В то же время, у имплицитной памяти есть ограничения. К примеру, можно сделать неверное обобщение или прийти к ложным выводам на основании даже самого лучшего детского опыта, не говоря уже о плохом опыте. Даже когда имплицитная память действует в интересах человека – а в раннем развитии она нацелена именно на это – полезный навык, который идеально работал в определенной ситуации в детстве, может стать неактуальным в нынешних условиях (van der Kolk, 1994). Этот факт хорошо известен специалистам в области посттравматической реабилитации и ПТСР. В сущности, тот же процесс протекает и у взрослых, когда они сталкиваются с ситуацией, в которой необходим иной, непривычный образ действий. С учетом того, насколько быстро происходят изменения в обществе, это касается практически каждого.

Паттерны, которые развиваются на протяжении всей нашей жизни, весьма устойчивы к изменениям. Они формируются еще раньше, чем язык и мышление, и определяют нашу биологию и идентичность, хотя мы их не осознаем; они ассоциируются у нас с безопасностью, любовью и чувством принадлежности. Неудивительно, что их так сложно изменить!

Возможно, вам становится понятно, почему невозможно изменить некоторые свои проблематичные черты словами, мыслями или логикой. Для того, чтобы изменить привычки, которые ограничивают нашу эффективность, нужны не просто хорошие идеи, которые откликаются на интеллектуальном уровне. Необходимо получить прямой доступ к сложнейшему но безмолвному лимбическому, а также рептильному мозгу; переучить нервную систему таким образом, чтобы развить новые компетенции и также научиться по-новому действовать и реагировать на вызовы и возможности, которые предоставляет нам жизнь. Необходимо создать новые имплицитные воспоминания.

Мы часто думаем, что память – имплицитная или эксплицитная – хранится в мозге, поэтому неудивительно, что обсуждение нейронаук во многом сводится к информации о полутора килограммах серого вещества в нашей черепной коробке. Таким образом, логично искать подсказки о том, как изменить социальные и эмоциональные черты, именно в мозге.

Наше стремление разобраться в мозге, который находится внутри черепа, нередко приводит к тому, что мы забываем о том, что мозг пронизывает все тело несколькими способами. Чтобы успешно применить новейшие исследования о мозге к обучению взрослых, развитию лидерских качеств и изменению поведения, практикам необходимо обращать внимание на «расширенный мозг» – физическое тело.

Очевидно, что мозг и тело неразрывно связаны между собой. Разумеется, мозг воздействует на самые отдаленные части тела через центральную и вегетативную нервную системы. Помимо этого, новые открытия в области психонейроиммунологии, нейрокардиологии, нейрогастроэнтерологии и эпигенетики также подтверждают этот тезис.

Например, энтеральная нервная система, широко известная как «второй мозг» в кишечнике, содержит больше нейронов, чем спинной мозг. Она посылает сообщения в мозг гораздо чаще, чем получает их, и может функционировать без вмешательства мозга, который находится внутри черепа (Gershon, 1999).

Помимо иннервации, в иммунной системе, сердце, кишечнике и соединительной ткани были обнаружены нейротрансмиттеры и нейропептиды (Pert 1997, Gershon 1994, Pearsall 1998). Это говорит о прямой нейрохимической связи между мозгом и другими частями тела, которая выходит за рамки ранее известных физических и механических нейронных путей. Доктор Кэндис Перт, бывший научный сотрудник Национального института психического здоровья и ученый, открывший рецептор эндорфина, называет эти нейропептиды «кусочками мозга», которые плавают по всему телу. Перт признала, что это и другие открытия «не позволяют ей больше проводить четкое различие между мозгом и телом».

Нейропептиды также играют важную роль в эпигенетике, которая исследует, как факторы окружающей среды вызывают или подавляют экспрессию генов. Доктор Брюс Липтон, один из первых исследователей в этой области, постулирует, что «мозг» клетки – то, что считывает окружающую среду и обучает клетку, как вести себя в ответ – это не ядро или ДНК, а клеточная мембрана. Именно через мембрану и ее рецепторы молекулярные мессенджеры во внеклеточной среде (в том числе нейропептиды) передают информацию, которая определяет поведение клетки. Эти «кусочки мозга» влияют не только на нейроны, но и на клетки всего тела. В каждый момент времени тело обращает внимание и реагирует на то, что Перт называет «молекулами эмоций» (Pert 1997, Lipton 2008).

Интерес представляют не только изложенные выше открытия в разных дисциплинах: ведущие исследователи в области нейронаук соглашаются, что тело является важной областью изучения и что через внимание, практику и эмоциональное взаимодействие физические структуры мозга и тела действительно меняются (Zull 2002, Merzenich 2009, Ramachadran 2007). Подобные открытия в области нейропластичности требуют от нас переосмысления того, что такое обучение и как оно происходит.

К примеру, доктор Джеймс Зулл сопоставил функции мозга с образовательными моделями и пришел к выводу, что структура мозга соответствует циклу обучения, описанному ведущими теоретиками образования, такими как Пиаже, Дьюи и Колб. Он соглашается с этими теоретиками, заключая, что все обучение начинается с чувственного опыта и требует как практики, так и эмоциональной вовлеченности, чтобы укорениться (Zull 2002). Доктор Майкл Мерзенич отмечает, что «тренировка меняет мозг». Его исследования, посвященные пожилым людям и людям с ограниченными возможностями, окончательно показали, что ограничения восприятия, возникающие как в результате нормального, так и патологического развития, можно исправить с помощью тренировки (Мерзенич 2009). Доктор В.С. Рамачадран также продемонстрировал это в своей работе с людьми с ампутированными конечностями (Рамачадран 2007).

Хотя некоторые из этих исследований еще находятся на стадии изучения и гипотез, они также содержат в себе хорошо известные факты. В целом, приведенное выше исследование показывает преобладание клинических и научных данных, подтверждающих, что имплицитная эмоциональная память живет в клетках тела и распространяется по всей нервной системе и телу. Это область, созревшая для дальнейших исследований, особенно с учетом того, что работа через тело приводит к быстрым, значительным и устойчивым результатам.

Если развитие лидерских качеств предполагает овладение искусством изменения нейронных путей, оказывается очевидным, что необходимо работать со всем телом – это лук для образных стрел, которые мы упоминали ранее. Этим мы и занимаемся в Институте нейролидерства. Наше биологическое наследие предшествует языку, как с точки зрения развития, так и эволюции. В большинстве случаев оно будет руководить нами до того, как подключаются когнитивные функции. Так что же значит «включать тело» в процесс развития лидерских качеств? Как это делается и какие результаты это дает?

Слово «соматика» пришло из древнегреческого языка и относится к понятию достойного гражданина. Это про искусство и науку жизни в человеческом теле; про неотъемлемое и неизбежное единство мышления, чувств и действий. В соматике тело рассматривается как место, где ощущения, эмоции и когнитивная интерпретация событий встречаются и соединяются друг с другом, формируя жизненный опыт человека мгновение за мгновением.

В то время как научные исследования обычно разбирают явления на мельчайшие и наиболее измеримые компоненты (например, каковы электрохимические механизмы, посредством которых миндалина влияет на реакции, основанные на страхе?), соматика восстанавливает их единство, обращая внимание на всю полноту проживаемого момента. В Институте Строцци мы обнаружили, что культивирование такого единства своей сущности – это путь к целостности и человечности, к улучшению эмоциональной регуляции, к большему контакту и эффективности в работе с другими людьми и, пожалуй, самое главное, к более глубокой приверженности принимать мудрые и этичные решения.

В западной культуре когнитивное обучение сильно переоценено и атрофирует наш природный соматический интеллект. Я использую этот термин для обозначения следующих умений. Это неполный список, но он дает некоторое представление о том, какие возможности открываются, когда мы обращаемся к природной мудрости своего биологического тела:

• грамотно управлять своим настроением и находить внутренний ресурс даже при сильных эмоциях;
• справляться с сильными ощущениями с целью расширить диапазон своих возможностей и откликов (зачастую сильные ощущения приводят к поспешным и неэффективным действиям, таким как агрессия или изоляция);
• находить связь между своими действиями и ценностями, обращаясь к тому, что для вас действительно важно;
• испытывать, практиковать и создавать ощущение эффективности в команде;
• использовать чувственный опыт для получения точной и ценной информации о мире;
• считывать и управлять невербальным общением (в отношении себя и окружающих).



Развивая соматический интеллект, вы можете перейти из старого образа действий, который не позволяет вам приблизиться к тому будущему, которое вы для себя хотите, к новому способу быть, в котором вы будете более эффективны в реализации своих жизненных целей. Этого нельзя достичь путем сбора новой информации. Необходимо развить в себе способность к новым действиям. Для этого требуется совершенно другой вид обучения, и о нем пойдет речь во второй части статьи.